Когда традиции отвечают общечеловеческим ценностям

Оставаться не только самим собой

Отречемся от нового мифа

Опубликовано в мае – июне 1995 года в газетах «Новое Поколение», «Горизонт», «Экспресс»

В послевоенные годы история казахов была документирована и отражена в науке, литературе, в искусстве, но в основном на традиционно-бытовом уровне, что уже не удовлетворяло общество и проснувшееся самосознание нации. Такая трактовка не позволяла найти тот духовный исторический стержень, который бы позволил населению республики почувствовать всю глубину своей истории, культуры и цивилизации, гордость и удовлетворение за свое прошлое, так нужное сейчас для спокойного и уравновешенного саморазвития, без предрассудков, озлобления и обвинения других народов в случившихся исторических коллизиях.

К настоящему времени в основном утолена ностальгия казахов по своей серьезной и правдивой истории, появилось чувство восстановленной справедливости. Представляется, что казахский этнос нашел прочную опору в виде своего культурного наследия, поверил в его динамизм и связь с современностью. Это чувство позволяет теперь заняться поиском путей приспособления своей культуры к восприятию современной научно-технической мысли, к многостороннему внедрению ее результатов в повседневную жизнь и к способности соучаствовать в мировом производстве социально-политических, научных и технических идей. Понять, что взаимопроникновение различных цивилизаций несет качественно новый тип знания и, стало быть, новый тип интеллектуально-духовного мышления, культуры образа жизни, что в конечном счете предполагается и новый тип личности, которая приспосабливает к себе и меняющуюся действительность.

К сожалению, приходится констатировать, что до последнего времени казахская публицистика и творческая интеллигенция фактически избегала современных проблем, практически полностью уйдя в прошлое или проповедуя идеи национальной самобытности, азиатской солидарности. И это притом, что сейчас крайне нужна публицистика острая, способная вызвать к жизни глубинные чувства людей, открыть их для восприятия нового. Тем более, что становление казахского языка, его способности нести и передавать новые технические, экономические, политические специальные знания современной цивилизации до широких слоев казахского населения глубинки на родном и понятном им языке требуют времени и значительных усилий всего общества.

Теперь историю нужно оставить историкам. Сейчас же необходимо найти и сформулировать идейную связь между прошлым и будущим, которая позволит придать душевную устойчивость как казахам, так и русским, немцам, корейцам и многим другим, даст импульс появления острого, чувственного понимания современной эпохи творческой личностью и, через него, всем обществом.

Решая проблемы становления нового социоэкономического поведения нельзя рассматривать только человека экономического, без социокультурного компонента, совершенно абстрагируясь от человека политического, тем более, что наше общество в настоящее время сильно политизировано, особенно в национальном, историческом и геополитических аспектах. Формирование среднего класса с достаточной критической массой, способной сохранять стабильность общества – длительный процесс и придет только со значительным подъемом экономики. Кроме того, нынешнее понимание феномена среднего класса характеризуется его оторванностью от исторических культурных традиций, что, безусловно, негативно скажется на духовном здоровье человека. Поэтому, рассчитывая на то, что жесткие условия действительности будут поэтапно изменять старое и формировать новое поведение людей, необходимо сохранить этот нравственный потенциал. При этом скорость реформ должна незначительно опережать процесс изменения сознания людей, так как неоправданное ускорение развития событий, как правило, приводит к трагическим последствиям, вызванным тем, что модернизация содержит в себе элементы отрицания, забвения прошлого, что вызывает естественное противодействие со стороны традиционного.

Не миф ли то, что казахи, русские, немцы, корейцы и представители других национальностей утеряли свои исторические корни. Не миф ли причина того, что «центральноазиатский человек» К.Кабдрахманова, не видя выхода из «тупика» так называемого маргинализма и манкуртизма, испытывает ложный комплекс неполноценности, выпадает из жизни или закрывается наглухо? Не ложно ли чувство дискомфорта и ущемления прав «русскоязычных» в Казахстане? Почему так неустойчив и легко раним человек?

Объективны ли эти проблемы? Или это мифы?

Безусловно, представители национальностей после развала единой государственности в 1991 году почувствовали себя ущемленными и обделенными вниманием. Безусловно, в современном обществе нужен взаимный контроль и фиксирование интересов тех или иных групп людей. Но не получается ли так, что все это противостояние, угрозы, взаимные претензии есть мифотворчество, существующее прежде всего в сфере человеческого сознания. И стоит человеку изменить направленность своего сознания, почувствовать себя сначала просто Человеком, а потом уже Казахом, Русским, Украинцем, Немцем и т.д. сразу же возникает совершенно другая атмосфера в обществе. Более продуктивная и действенная. Которая позволяет заняться насущными проблемами улучшения жизни людей, восстановления самобытных традиций народов и взаимного познавания друг друга, организации культурного и иного сотрудничества между различными государствами, высвободить энергию для восстановления и налаживания производства, создания рабочих мест, подъема экономики. И в конечном итоге, создать единое, экономически высокоразвитое человеческое и культурное пространство, снимающее чувство ностальгии, непричастности к настоящему и неопределенности в будущем, позволяющее многим казахстанцам сохранить так необходимые человеку национально-культурные корни и прочные связи с исторической, этнической Родиной.

Население республики интуитивно понимает, что Казахстан инициирует создание именно такого пространства. Представляется вероятным, что наиболее продвинулись в этом отношении Россия и Казахстан, которые, поддерживая и укрепляя союзнические отношения, могли бы вместе оказывать решающее влияние на судьбы Евразии.

Образно проиллюстрировать эмоционально-волевую устойчивость человека и общества можно было следующим образом.

Для того, чтобы та или иная геометрическая фигура упала, нужно ее толкнуть с определенной силой. При этом фигура, безусловно, оказывает ответное воздействие на примененную силу, деформируя ее. Устойчивость фигуры, например, пирамиды, можно повысить за счет увеличения тяжести в нижней части, площади опоры или снижения уровня центра тяжести. Для того, чтобы столкнуть эту пирамиду, нужно соответственно увеличить силу толчка, а значит – и ответное воздействие, которое становится еще более разрушительным, если имеет место встречное движение. Можно было бы представить эмоционально-волевую устойчивость в виде шара, который под давлением безразлично откатывается, практически не оказывая сопротивления. Но шар можно докатить до стены и раздавить. Или столкнуть с площадки в никуда. Встречное же движение шаров катастрофично для обоих.

Вместе с тем устойчивость в форме достаточно плотного облака со своей структурой, не отталкивая, принимает в себя оппонента и включает его в свою субстанцию. Идеальный вариант – это когда два (или больше) облака, встречаясь, взаимно проникают друг в друга, создавая новое содержание, богатое своими и инородными оттенками.

Вероятно, нужно быть всего лишь «облаком», понять оппонента, принять его в себя, и, одновременно, войти в него и, тем самым повысить свою устойчивость.

В современном взаимопроникающем мире человек не может быть носителем только одной культуры. Иная цивилизация, культура не может, не в состоянии разрушить чувственный, созерцательный мир кочевников, выхолостить национальный характер русского, немца, уйгура ..., даже если они живут вне своей этнической Родины, оторвать от многовековой национальной почвы. Человек всегда возвращается в своим истокам. Ведь даже чувство вины перед забытыми традициями, обычаями, языком предков есть тоже возвращение к истокам. От них никуда не деться. Они будут проявляться в новом, определяя содержание современного. Они в крови, в сознании любого человека, в исторической памяти народа, которая хранит в том числе и самые негативные эпизоды внешне- и внутриполитических отношений. Принято считать, что Зло необходимый компонент мировой гармонии. Без Зла нет Добра. Без Инь нет Ян. Без тьмы нет Света. Но это Зло можно и нужно оставить в памяти и только в памяти. Нужно помнить декабрь 1986 года, Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Чечню, видеть войну только на экранах, картинах, а об ошибках истории узнавать только из книг и, учитывая их, двигаться в будущее.

Идеальный образ мироздания, жизни мирового сообщества интуитивно ощущаемый мыслью Востока по мере развития цивилизации детализировались, постепенно приобретали конкретные очертания в политике, в государственном строительстве, в экономических законах, в законах физики, механики, астрологии, ботаники, химии. Родившись на Востоке образы богочеловека по мере открытия новых знаний наполнялись конкретным содержанием и возвращались к первообразу, чтобы понять неполность знаний о возможностях человека, его мозга и, тем самым, расширить границы своего разума.

В силу сложившихся исторических обстоятельств процесс детального познания мира, начатый на Востоке, получил развитие на Западе. Человек в глубокой древности на уровне медитации, интуиции вышел на абсолютную истину, идеальный образ устройства общества и в течении всей своей последующей жизни, открывая отдельные уголки этой истины, методом проб и ошибок стремился к осуществлению идеального варианта, которому постоянно препятствовало мифологизированное сознание человека. И в настоящее время человечество, видимо, в очередной раз пытается вернуться к духовному сознанию, чтобы сверить ориентир своего движения, придать ему нравственность. Именно в этом смысл современной эпохи, круговорота духовного (восточного) и интеллектуального (западного). В этом смысле нельзя говорить о противоречии восточного и западного, считать, что Запад есть отрицательный пример для Востока, а Восток – для Запада. Вероятно, нужно говорить о том, что Восток, устояв перед соблазнами потребительской психологии, должен придать духовность детальным знаниям Запада, а Запад – наполнить конкретным содержанием духовность Востока. Синтез, объединение традиционного и современного в этом контексте в том, что Восток тянется к Западу от общего к частному, а Запад – к Востоку – от частного к общему. Можно ведь считать, что принцип демократизма больших современных государств (а не общин), родившийся на Западе, больше соответствует идеальному, чем авторитаризм Востока. А принципы коллективизма и разумной воздержанности, присущие Востоку (в том числе и советский вариант) больше соответствуют идеалам гуманизма, чем индивидуализм Запада.

Безусловно, внутренний мир человека сложен, неповторим и формируется под влиянием социальной среды. Но степень духовного, морального совершенства также зависит от того, насколько человек руководствуется в своих поступках, мыслях разумом, насколько он свободен от мифов, созданных человечеством за многовековую историю. Проблема раздвоенности человека, традиционного и современного, отцов и детей, национального и межнационального существовала всегда, потому что развитие любого государства сопровождалось культурным расслоением общества и наличием более «передовых» стран, служивших примером для подражания. Ею переболела и русская интеллигенция в прошлом веке, и казахская – в начале нынешнего. Мыслители всех государств в свое время с горечью говорили о цивилизационной отсталости своих народов. И в настоящее время все мировое сообщество, в том числе и западные развитые государства находятся в состоянии перехода от традиционного, привычного состояния к новому, непривычному, но диктуемому обстоятельствами.

В Европе формирование нынешней этики труда и образа жизни заняло несколько столетий, сопровождавшихся изнурительными религиозными войнами. Петровские реформы в России встречали сопротивление патриархально-общинного строя, преодолевать которое приходилось силой. В Советском Союзе коллективная психология, насаждавшаяся в годы советской власти, вероятно была востребована инстинктивным порывом общества быстро вырваться из длительной полосы цивилизационной отсталости и внутреннего самосозерцания, присущего Востоку. Благодаря авторитарной роли государства удалось мобилизовать все имеющиеся ресурсы и выйти на современный уровень развития. Однако такая ускоренная индустриализация страны была достигнута за счет жесткой и бескомпромиссной ломки существовавших норм общественной жизни, культурного наследия, религии. Во многих странах Востока становление этики индустриального общества продолжает оставаться далеким от завершения. И на Востоке, и на Западе формированию нового поведения препятствовали догмы, неизменные, неприкасаемые абсолютные истины, характерные для всех мировых религий и традиционных обществ. Пожалуй, только присущая синтоизму идеология открытости и гибкости сделала японцев крайне восприимчивыми к обучению новому, которое всегда начинается с усвоения знаний и опыта, добытого предыдущими поколениями и другими народами.

Казахстан был уже разбужен в начале века ценой больших человеческих жертв. Кочевой уклад и образ жизни ушли в прошлое, оставив глубокую духовную культуру, которую, безусловно, нужно восстанавливать, изучать и ощущать в себе, даже если она отражена в нашем сознании символами иного языка. Для любой личности необходима культурная самоидентификация, знание своей истории и ее связи с современностью, с тем чтобы оставаться самим собой.

Такое понимание синтеза традиционного и современного позволяет увидеть то, что, формируя новое социоэкономическое поведение, нам, видимо, придется учитывать и советскую практику, базировавшуюся на традиционно-национальном менталитете, практически идентичном на всей территории Евразии, и уже измененном в процессе развития промышленности и городов. Реальное наследие советской эпохи к концу XX века стало частью общей традиции как казахов и русских, так и представителей других национальностей. Задача нынешних преобразований в том, чтобы в процессе «живого творчества масс» найти жизнеспособные формы проявления традиций, отвечающих общечеловеческим требованиям и современной фазе глобального развития. Нужно стать не только пассивным объектом реформ государства, проводимых сверху, но и субъектом социально-исторического процесса. Тем более, что индивидуальность всегда присутствовала в человеке, даже восточном, общинном, соборном.